Эмили Лайм и похитители книг  - Дейв Шелтон

– О чёрт, гасим фонарики!

– Боже мой, конечно! – откликнулась Дафна, и библиотека вновь погрузилась во тьму.

– Будем надеяться, что взломщик не видел света, – проговорила Эмили.

– И что Зверюга успокоится и не захочет отомстить за ослепление, – прошептал Джордж.

– И за швыряние книгой, – хихикнула Дафна.

– О, проклятье!

– Цыц! – скомандовала Эмили Лайм. – Садимся обратно и успокаиваемся. Только не засыпать на этот раз…

Не успела она договорить, как дверная ручка стала медленно поворачиваться.

Дафна опять похолодела от страха. Она вдруг сообразила, что во время разборки со Зверюгой вышла из-за прикрытия шкафа. И если взломщик включит свет или направит фонарик в эту сторону, он тут же её заметит.

Дверь начала открываться. Медленно и совсем не беззвучно. Усиленный страхом и темнотой, её скрип звучал как вой банши[11].

Дафна хотела отступить обратно за шкаф, но ноги отказались ей служить. Они словно превратились в камень. Не в силах пошевелить ногами, Дафна бешено замахала руками. Кто-то дёрнул её за рукав, заставив сдвинуться с места. Дафна проглотила крик вместе с приступом паники и нырнула в укрытие.

Дверь замолчала.

Дафна затаила дыхание.

Послышался первый тихий шаг. Кто бы это ни был, он имел привычку двигаться бесшумно. Ещё один приглушённый шаг, пауза, следующий – почти не слышный, а затем…

– А-А-А-А!

Серия коротких бамсов и бумсов и финальный БАБАХ!

Лицо Джорджа возникло в дрожащем свете его фонарика.

– Идёмте! – сказал он и двинулся в сторону ступеней.

Одетая в чёрное фигура лежала, скрючившись, внизу лестницы и выглядела совершенно неподвижной и сломленной. Джордж плюхнулся ему на грудь, оседлав, как быка на родео. Следом на взломщика вскарабкалась Эмили Лайм. Дафна тоже придавила его коленками, но по отсутствию сопротивления поняла, что пойманный в отключке. Джордж направил фонарик ему в лицо.

– О нет! – воскликнул мальчик. – Это мистер Фанет! Никогда бы не подумал, что он банковский грабитель!

– Конечно нет, дубина! – отозвалась Эмили Лайм. – Смотри!

Она осветила фонариком разбросанные вокруг инструменты.

– Он пришёл не за книгой, а чтобы починить наш замок.

– Ночью? – удивилась Дафна. – Ты уверена?

– Это вполне в его духе, – объяснил Джордж. – Днём он типа не хочет мешать урокам. Но я думаю, просто боится, что девчонки украдут его инструменты. А в Санта-Рите нет ни одной школьницы, которой можно было бы безбоязненно доверить молоток.

– О боже! – испугалась Дафна. – Вот теперь мы реально влипли!

– Надеюсь, он не умер, – сказала Эмили Лайм.

– Что?! – завопила Дафна.

– Эй, не сжимай так коленки, Даффи! – предостерёг Джордж. – Он ещё дышит.

Эмили Лайм направилась к лестнице.

– О, отлично, – заметила Дафна. – Значит, мы виноваты всего лишь в покушении, а не в убийстве.

– Ни в чём мы не виноваты, – буркнула Эмили Лайм, включая свет. – Бедный мистер Фанет споткнулся на лестнице в темноте, – она опустилась на колени и стала развязывать их ловушку. – А нас тут вообще не было.

И тут у неё за спиной распахнулась дверь. Так быстро, что вместо скрипа издала удивлённое икание.

– Какого чёрта тут происходит?! – проревела Синтия О’Ралинсон.

В перевязанной руке она держала фонарик, а здоровой сжимала хоккейную клюшку.

– Ну, по крайней мере, он не переломал себе кости, – прошептал Джордж.

– По крайней мере, он не заявил на нас в полицию, – отозвалась Дафна.

Она оторвалась от листа, на котором что-то писала, и через плечо сидевшей впереди Эмили Лайм бросила взгляд на миссис О’Коннел, кренившуюся на своём стуле.

– Только потому, что миссис Маккей запретила ему, – возразил Джордж. – Это, конечно, крайне подозрительно. Но для нас – удачно.

– Ха! – Эмили Лайм повернулась к ним. – А уж как удачно, что мы осуществили твой план с ловушкой! Воспользуйся мы какой-нибудь другой идеей, мы бы вряд ли смогли перебудить половину школы!

– О, а ты, наверное, собиралась снабдить твою римскую катапульту глушителем?

– Не пытайся…

БЭ-Э-ЭНГ!!!

Губка для доски плюхнулась на парту перед взвизгнувшим Джорджем, потом, отскочив, приземлилась где-то в конце кабинета.

Миссис О’Коннел, казавшаяся глубоко уснувшей, вскочила и упёрлась руками в стол. Её лицо, похожее на грецкий орех, исказилось и, словно треснув пополам, выпустило дикий вопль:

– ВЫ БУДЕТЕ ВЕСТИ СЕБЯ ТИХО!

И они стали вести себя тихо.

Миссис О’Коннел снова уселась и отхлебнула из своей чашки. Видимо, чай был очень хорошим, потому что она сморщилась, и на её лице появилось ещё больше морщин, чем прежде. Затем учительница снова прикрыла веки.

Было четыре утра, и они находились под арестом. Миссис Маккей, директриса, при обычных обстоятельствах избегала наказывать учеников. Однако она более чем охотно сделала исключение из этого правила, разбуженная в три часа ночи Синтией О’Ралинсон, бившей ногами в её дверь. Не особо вникая в детали происшествия, она сослала Эмили Лайм, Джорджа и Дафну в кабинет № 101 под надзор престарелой миссис О’Коннел, а сама вернулась в постель.

Миссис О’Коннел в своём преклонном возрасте была уже слишком немощна, чтобы задать им одну из тех атлетических взбучек, которыми так славилась в молодости. Поэтому она просто усадила их за парты и велела много-много раз написать в тетрадях следующее:

«Я не должен сгоряча ставить под угрозу жизнь сотрудников школы, в том числе и тех, кто не является учителем. А особенно – мистера Фанета. Поскольку он и так всё делает слишком медленно, даже когда у него ничего не вывихнуто и не сломано».

Джордж передал Дафне записку:

«Как ты думаешь, она имела в виду десять тысяч строк на троих или каждому?»

Дафна обвела слово «каждому» и вернула клочок бумаги Джорджу. Он ещё продолжал хмуриться, разглядывая его, когда она уже сунула ему новый:

«А может быть, мы просто должны писать это, пока не упадём замертво».

Мальчик посмотрел на записку, потом на учительницу. Она почти сползла со стула, голова её склонилась к плечу, рот широко раскрылся, придавая храпу впечатляющее басовое звучание. Джордж нацарапал ответ и передал Дафне:

«Не думаю, что миссис ОК так легко нас отпустит».